Колумбус Хризостомус Зоммервельт

Во дворе играют дети,
Это знают все на свете.
Есть царицы, есть и цáря,
Остальные короли.
Во дворе одни они.
Бант, косичка взад-вперёд,
Солнца луч на них вналёт.
Выходи играть во двор!
Кто-то сыщик, кто-то вор.
Вот закончилась игра,
По домам идти пора.
Короли ведут цариц,
Только царя косу вниз
И стоит одна в саду.
Ладно, сам к тебе приду.

Отец целыми днями пропадал на загадочном ПРБ. Дома оставались я, мать, дед и бабка (не Жанин).

Если меня выгуливала бабка, тут всё было очевидно - лавочка во дворе, худая баба Полина в синем платочке из первого подъезда и круглая баба Груня в пёстром платочке из квартиры напротив.
Стой, куда пошла, слезь с лесенки, положь веточку, вертайся взад в песочницу, не трогай руками, копай совком, на вот тебе конфетку.
Дома я доставала альбом и рисовала бесконечных баб Полин и баб Грунь на многоярусных лавочках. Бабы и лавочки были монохромными, а платочки на бабах - цветными.

Если меня выгуливала мать, мы доходили аж до железной дороги, что проходила в двухстах метрах от дома. Можно было поспорить, сколько вагонов будет в электричке или посчитать количество вагонов в товарняке. Иногда мне покупали мороженое. Мороженое торжественно неслось в дом, где растапливалось в сладкую, белёсую и невкусную жижу, которая уныло пенилась в пиалке. А то горлышко заболит.

Дед со мной тоже гулял. На вопрос "Где вас носило последние пять часов?!" он отвечал:
- Ну, мы же гулять пошли, а не на лавочке сидеть. На метро катались.

До метро, кстати, путь был долог, но приятен. Впоследствии я заново открыла для себя этот маршрут, уже в одиночестве. Сорокаминутное путешествие по таинственным тропам сквозь тенистые зелёные дворы. Потом ту местность застроили и всё испортили.

( Read more )